Feb. 23rd, 2004
Я теряю перчатки. Часто, слишком часто. Причем обычно это происходит накануне каких-то важных событий - видимо, персональное мелкое божество, приставленное ко мне, берет взятки за благополучный исход дела. Не знаю уж, почему у него такая страсть именно к перчаткам. Может быть, оно многорукое, и руки эти в нашем суровом климате замерзают. Непонятно, почему не мерзнет все остальное, но, с другой стороны, может, оно только из рук и состоит - рука направляющая, помавающая, удерживающая, подталкивающая и бьющая по затылку, например. Вчера вот как раз это снова случилось, но пропала только одна штука. Теперь сижу, ожидаю, от каких таких - видимо, не слишком крупных, раз хватило одного налапника - неприятностей меня избавили.
На самом деле, потеря перчаток очень раздражает, конечно. Это пока имеется некоторый запас, - все ничего. Но вчерашняя разрозненная теперь пара была последней. Надо, надо бы пришить их на резиночку, как в детстве, и - в рукава. И ходить, идиотично помахивая перчатками на отлете. Но ведь нельзя. Потому как нарушится установленная система жертвоприношений. Пусть себе хавает. Робко только надеюсь, что новым перчаткам позвлено будет прожить со мной хотя бы до конца нашей зимы. До июня, то бишь.
На самом деле, потеря перчаток очень раздражает, конечно. Это пока имеется некоторый запас, - все ничего. Но вчерашняя разрозненная теперь пара была последней. Надо, надо бы пришить их на резиночку, как в детстве, и - в рукава. И ходить, идиотично помахивая перчатками на отлете. Но ведь нельзя. Потому как нарушится установленная система жертвоприношений. Пусть себе хавает. Робко только надеюсь, что новым перчаткам позвлено будет прожить со мной хотя бы до конца нашей зимы. До июня, то бишь.