Книга поступлений на постоянное хранение

Бывают такие донельзя реалистичные наваждения, когда не поймешь толком, во сне оно все происходит или наяву. Потому что снишься тебе ты же, в своей собственной постели в своей же привычной комнате, вот только что-то не так - дверь медленно и неуклонно открывается, а за ней чернота - и ни увидеть, что там, ни закричать, ни включить свет - лампа почему-то не работает, и ты себе говоришь, что да нет же, это все сон, надо проснуться - и просыпаешься. То есть тебе так кажется - а на самом деле, открывая глаза, просто оказываешься в следующем слое того же сна - это адская луковица, и пока ты, наконец, доберешься до поверхности и на самом деле откроешь глаза в своей тихой комнате, и дверь окажется заперта, а лампа будет мирно гореть - так вот до этого благословенного момента ты еще несколько раз проснешься во все тот же кошмар. 
Мне не снилось сегодня ни дверей, ни ламп. Дверь была заперта, и лампа горела даже во сне, но в этом самом сне кто-то меня целовал. Силком. Я силилась приоткрыть глаза - и сквозь миллиметровую щель видела, что все в порядке, никого нет, мне это снится, - но веки, как тяжелые железные шторы, тут же падали обратно, и морок немедленно возвращался, словно сгущаясь из воздуха, как в плохих ужастиках. С пятой попытки я наконец окончательно стряхнула с себя оцепенение и села на кровати. Мирно горела лампа, за окном светлело, свиристели птицы. И у меня очень болели губы.

Оборудовала рабочий кабинет в саду, посередке меж трех грейпфрутовых деревьев, усыпанных что твоя новогодняя елка, желтые шары нависают прямо над головой. С восторгом ожидаю, что рано или поздно присвистит ровно по темечку, но пока в превентивных целях оборвала три из тех, что пониже - вышло два стакана сока, чуть терпкого, чуть кислого, солнечного на просвет и теплого как раннее и долгожданное это лето. Останусь сегодня дома, пожалуй.

Закончила работу на ближайшие почти три месяца, посмотрела две выставки в Лувре, отправила декларацию в налоговую, посадила синее пятно на платье. Умер телефон - вообще, от слова "совсем". Пора собирать чемодан, но чемодана еще нет. Надо бы собраться с силами и написать пару важных бумаг, но сил тоже нет. От слова "совсем".
В понедельник в Калифорнию. 
По этому поводу вопрос к гражданам путешествующим: куда сдавать валюту? в смысле, что лучше и проще: снять евро со счета здесь и обменять на бусы и зеркальца не отходя от аэропорта или же не париться и просто вытащить бусы и зеркальца из банкомата в пункте прилета? или банковские комиссии меня разорят?.. Всем заранее спасибо за советы.

Хехе, меня окончательно записали в городские сумасшедшие. Политкорректно это называется "you're so different". Я ношу платья в этом заповеднике спортивных костюмов, прошу мороженое в вафельном рожке, а не в картонном стакане, и упорно отказываюсь от ложки для его поедания, и хожу в супермаркет на расстоянии получаса пешком - а что делать, если в ближайшей к моему дому лавке (всего-то 15 минут пешком) продается такой джанк фуд, который я есть не хочу - мой прошлый американский мнэээ... ну, назовем его - условно-гастрономический - опыт, после которого я вернулась с парой-тройкой-помолчим добавочных килограммов, настоятельно советует на сей раз искать еду, на которой большими буквами проштамповано "organic". Но не будешь же этого объяснять прохожим, которые дикими глазами смотрят на женщину в платье, с охапкой подсолнухов и пакетом из далекого магазина, кусающую тающий шарик пломбира...

Никогда мне еще не приходилось есть овсянку с такой скоростью. Только-только я насыпала в нее черники, открыла "Американскую трагедию" (when in Rome, do as Romans do), удобно умостилась в кресле и приготовилась выпить вместе с чаем до последней капельки это тихое субботнее утро с его солнцем, птицами и покоем, как зазвонил скайп, принесший послание от Анн-Мари - поскольку дождь наконец-то прекратился, мы немедленно собираемся и едем изо всех сил наслаждаться жизнью. Встреча через полчаса. Против наслаждения жизнью через полчаса я ничего не имела - над чаем поднимался хвост прозрачного пара, черничины заманчиво синели в овсянкиных глубинах, солнце как раз добралось до моих пяток, - жарко, но в воздухе чувствуется приятная истома, сообщал мне Драйзер. И не успела я глубоко вдохнуть всего этого и на пятнадцать минут забыться в покойном безделии, как в дверь забарабанила хозяйка моей расчудесной в нижнем этаже квартиры с извещением, что ровно через десять минут тихая моя жизнь завертится в круговороте пылесоса, метелок для пыли и всевозможных опрыскивателей, потому что костариканские женщины грядут наводить тотальный порядок во всем доме. Драйзер полетел в сторону и сильно ушибся; на дикой скорости я впихнула себя в джинсы, овсянку в себя, махнула щеткой по волосам, схватила сумку, плащ и карту и отправилась прогуливаться из конца в конец по сонной улице, где вскоре - о счастье! - с диким скрежетом остановилась белейшая, огромнейшая и профессорская, одним словом, настоящая американская машина.

И мы поехали в горы. В горах давали древнюю, расписную и индейскую пещеру и нечеловеческой красоты виды на окрестности, так что мы то и дело притормаживали на обочине с риском свернуть себе шеи и громко зачем-то орали друг другу по-французски - нет, ну какая красота! - как будто этот факт требовал озвучания. И так мы все кружили, ахали и орали, пока наконец не спустились обратно в долину и на ближайшей развилке не наткнулись на указатель - Солванг. Самопровозглашенная датская столица Америки, - прочла я в путеводителе. - Едем?

И мы поехали. Промчавшееся над озером шоссе вывело нас сначала к огромному казино, которым владеют потомки тех, что расписывали пещеры (где ты, Фенимор Купер?), а потом в Швейцарию с ее шале и разноцветными коровами, мирно пасущимися на пологих горных откосах. Минут через десять такого счастья, наконец, появился и Солванг, ошеломивший нас с первого же дома. Ахтунг. Мы приехали в датский диснейленд. Разноцветные фахверковые домики, ветряные мельницы и дружелюбные пейзане. Посреди Калифорнии. Ровно посередине между пальмами и Тихим океаном. Этот безумный, безумный, безумный мир. Но какие там датские плюшки! и какое прекрасное калифорнийское вино!

Слайды воспоследуют.

Восемь часов выпали из моей жизни. Целых восемь часов меня просто не было, не существовало, не имелось в наличии - если не в топосе, то уж в хроносе точно. Однако же перевод часов обратно дает себя знать - мучительно засыпаю над текстом посреди дня.

Люди, которые, приходя домой, сразу бросаются под душ - снять, смыть с себя скорее - пыль, грязь, взгляды, слова, копоть, пот, не дай Б-г прикосновения, город и мир. Люди, которые посещают душ дважды в день, все как положено, как заведено, как в обычае. Люди, которые знать не знаются с душем, воротят нос, не пожмут руки, с ними тяжело. А вода, она разная повсюду, разного цвета, вкуса, формы, образа и мыслей действия. Из Невы для размышлений, из Москва-реки от сумрачного настроения, из Сены для легкости бытия, выносимой или нет - каждый сам решит, из Шельды - та просто через время, из Киннерета не знаю, мысли о засухе не давали покоя. А здешняя - видать, от всяких мыслей вообще. Ничего в голове, кроме обрывков бессмысленных песенок да чужих снов.

Первые впечатления от четвертого континента - все огроооооооооооооооомное!!! Книги тысячами, вино канистрами, ветчина окороками, деревушку в пять домов в пять часов не обойдешь. Живу в доме 19-ого века с круглыми окошками, в окружении белок и оленей. Парадиз.