Книга поступлений на постоянное хранение

Перед возвращением, вспомнив о недостатке в доме некоторых предметов, я забежала в магазин и спросила у отиравшегося между стеллажей юноши: Не подскажете ли, где я могу найти свечи?
Гмммм... - протянул он, - Вам цифровые или?..

Я не знаю, о чем бы подумал на моем месте, например, среднестатистический мужчина. Будучи среднестатистической женщиной, я успела нарисовать себе сразу пять картинок - а) он меня не расслышал; бе) он меня расслышал, но не понял; це) он меня понял, но наши понятия о том, что такое свечи, кардинально не совпадают; де) с тех пор, как я последний раз покупала свечи, наука и техника шагнули далеко вперед; е) картинка цифровой свечи с датчиком мелькнула на самом краю моего сознания, но я поспешно загнала ее в небытие, предпочтя не вдаваться; ё) да он просто ненормальный!

Решив на всякий случай придерживаться всех версий сразу, я очень аккуратно, предельно чётко и масимально успокаивающе проговорила: Мне те. Которые. Горят.

Ну да, - ответил этот киберманьяк, - я Вас и спрашиваю - цифровые или?...

Стало явственно слышно, как у меня поехал чердак. Картинка под грифом "е" вернулась из небытия и заиграла радужными красками, своей апокалипсичностью вынудив меня промямлить трусливое "или", на что юноша махнул рукой в сторону каких-то козявок, и я, снова почувствовав почву под ногами, несколько приободрилась, решив все же - от греха подальше - продолжать разговаривать предельно осторожно и понятно.

- Мне те, которые "или". Те, которые горят. Но не те, которые горят в торте.

- А, эт туда, - юноша моментально потерял ко мне всякий интерес. К счастью, те, которые горят, но не в торте, оказались на месте, и я, ухватив пачку, изменившимся лицом поспешила покинуть сию обитель будущего.

И только на пороге дома до меня наконец дошло. Это вовсе не техника дошла, и даже не наука. Цифровые свечи - это, натурально, свечи в виде цифр. Ну там, 3, 14 - или вот, скажем, 98 одним куском, чтобы не втыкать в торт девяносто восемь обычных палок, это ж не торт тогда будет, а сплошная мечта пиротехника. Уф.

Ну что же, на этой оптимистической ноте - гмар хатима това вэ цом каль всем, кому актуально.

И взял Фарра Аврама, сына своего, и Лота, сына Аранова, внука своего, и Сару, невестку свою, жену Аврама, сына своего, и вышел с ними из Ура Халдейского, чтобы идти в землю Ханаанскую...
Тихое и неспешное удовольствие - бродить по прозрачному лабиринту Bible Lands Museum, окидывая взглядом целое, подмечая детали, неподробно вчитываясь в надписи, восхищаясь точной выверенности экспозиции и точеному изяществу самой идеи. Неглубокую печаль о том, что никто этого не видит, что только мои шаги отлетают эхом от белых стен, побеждает бравурный эгоизм - здешняя неразделенная радость вовсе не нуждается в том, чтобы ее делили.
Но все же - сходите при случае, непременно. Многие не любят археологических музеев, полагая, что сейчас им будут совать под нос всевозможные доисторические какашки и облезлые черепки от битых горшков, все одинаковые с лица - да еще и требовать шумно этим восхищаться. Бывает. Но эта история не о том.
Эта история - о смешных большеглазых глиняных и большегрудых каменных женщинах, об игрушечных бронзовых повозках, о косметических ложечках, о римских мозаиках, о пузатом крутобоком быке - кувшине для вина, о трогательных клинописных табличках, о костяных шашках и фишках, о многовековых кожаных тапочках коптского священника, наконец. Приметы давно минувшего быта. Тот же музей-квартира, по сути. Квартира людей, живших несколько тысяч лет назад.
Это волнует. Это не хочется делить. И хочется запомнить.

Закрывая глаза, вспоминаю старый Яффо.
Первые часы в Израиле, синяя-синяя ночь, шуршащие пальмы, шелестящее море, звонкие улочки, тихо звенящие стеклянные колокольчики под чьим-то окном.
На этом месте я всегда засыпаю, и следующим вечером приходится начинать заново.
Жаркий день, горячие солнечные пятна, горячечный жар пульсирует-переливается под платьем, под кожей, волосы целуются со щеками, море целуется с камнями, все вокруг целуются, и я - а как же, я ищу в старом городе улицу рыб и свою тоже, пытаясь загадать, задумать, соединить невозможное. Неважно.
Третий раз. Теперь вечер. Я сижу на камнях с друзьями, болтаю ногами в воде, в крепком рассоле моря, преломляю натрое пирог с зелеными травами, с белой упругой плотью брынзы, это не "сколько уже можно жрать", отвечаю я мрачному Вовке, это плоть и кровь старого Яффо, причащайся, поганый язычник. Мы сидим на камнях втроем - Вовка, я и Виталька, болтаем ногами, болтаем о жизни. Это был тихий радостный вечер.
Снова Яффо, и снова вечер. Я лежу на траве на пузе, на чудесной упругой траве, на которой так хочется прыгать, я лежу в своем лучшем платье, безобразно его сминая, я валяюсь, раскинув руки, я смотрю в очень синее небо, небо сплошь в отпечатках пальмов, листьев, рук, кистей и ладоней, где-то рядом валяется Марик, мы не виделись лет пятнадцать, мы гогочем как два идиота, вспоминая дачное детство, а под нами оркестр у церкви вдруг заводит калинку-малинку.
Я люблю старый Яффо, очень.
Я хотела бы жить в старом Яффо. Наверное. Не знаю. Когда-нибудь.
Повесить под окном красные стеклянные колокольчики, чтобы им звенеть, как в моих воспоминаниях. Днем гулять по улочкам, слушая их, вечерами спускаться к морю, звать каменного кита по имени, загадывать желания, целоваться среди цветущего гибискуса, дышать удивительным этим воздухом - солью, пылью и временем.
Выбросить шкаф, разбить супницу. Читать книги. Писать книги. Жечь книги холодными зимами в камине. Разговаривать друг с другом. Молчать друг с другом. По утрам видеть мир через ресницы.

Là, tout n'est que beaute, luxe, calme et volupté.

Удивительное рядом, друзья мои. Не успела я написать об истории с коронованным львом, как нашлась к ней и картинка. То есть картинка-то нашлась давно, но вот соотнести одно с другим я как-то не додумалась, - прежде всего потому, что на картинке рельеф, а в истории речь идет о статуе. Но, впрочем, почему бы и нет? Вот, например, Клайв Чисмен, он же персевант Красный Дракон, думает, что это тот самый лев. Да и хронотоп подходящий - Кандия (она же Ираклион), середина 16 века. Надпись поверху гласит - "Герб дона Шалтиэля Хена", и надо заметить, что семейство Шалтиэлей в те времена вполне могло позволить себе синагогу и отреставрировать, и побелить, да и позолотить при желании. А что до имени главного фигуранта всей этой истории - Реувен, то и его пугаться не стоит: так раввины традиционно шифровали в своих респонсах паспортные данные человека, ежели их по каким-либо причинам желательно было скрыть. По-русски, в общем, это все равно что Федя Пупкин.

Итак, возвращаясь в Тель-Авив. Как вы, может быть, помните, мы свернули направо. Те, кто знаком с местностью, уже понимают, чем наш заплыв окончился - в отличие от артурчикова, кстати, который обрел море в своем леве уже через пять минут. Мы же шли себе и шли, ведя неторопливую беседу - удивительное дело, в Питере мы жили неподалеку и часто ездили в универ вместе, однако же нам всегда было о чем поговорить настолько, что мы еще и созванивались по вечерам; в общем, шли мы себе и шли, таким вот образом беседуя, и добеседовались до того, что только на двадцатой минуте спохватились, что мимо нас тянется все тот же унылый забор все с той же унылой промзоной за ним, а до моря как было не добраться, так ничего и не изменилось. Мы еще прошли немного вперед по инерции, и даже поплутали в каких-то гаражах, и даже, я вам скажу, таки выбрались к неогороженному кусочку моря, но в этом кусочке оно было такого свойства и качества, равно как и кусочек прилегающей к нему суши, что купаться нам резко и моментально расхотелось.
Время меж тем неумолимо тикало, и за опоздание нам сулили громы и молнии небесные, а потому, печально повздыхав на берегу пустынных волн и как там дальше в песне поется, двинулись мы в обратную дорогу. И если кто-то думает, что это всё, то он очень ошибается. Потому как всё ( ещё только начиналось )

Весна ведь, кстати. Грачи прилетели, вороны развопились под окном, а меня опять потянуло в дальние края. Год назад я откопала в букинистическом магазине открытку. Сегодня открытым письмом отправлю ее, пожалуй, всем вам. Подарочек в начале рабочего дня, тык скыть :-)