...dormir ces vaisseaux dont l'humeur est vagabonde

Что у тебя с лицом? - спрашивают подруги. А что у меня с лицом? - я смотрю в зеркало в поисках иллюзорных примет, но оттуда глядит все та же знакомая физиономия без намека на новизну; и все же веду себя за руку куда-то и где-то там честно час лежу на кушетке, пока в это самое лицо, вроде бы мое, что-то вхлопывают, вмазывают и втирают. Ну так, на всякий случай.

Нет, все-таки что у тебя с лицом? - продолжают спрашивать. И я опять веду себя куда-нибудь туда, где лицу надлежит принимать всяческие разнообразные выражения, и оно вроде как их все по очереди принимает, что такое у тебя с лицом? - спрашивают меня.

Я не знаю, что. Мне хорошо. Спокойно. Даже где-то радостно местами. Я не грущу, и у меня нет никакой там возвышенной осенней хандры. У меня просто что-то с лицом, подумаешь.
Я ступаю на эскалатор и, опуская руку на поручень, прямиком пальцами попадаю на вплавленное в резиновую плоть клеймо, детскую примету, заветное желание. Я всегда загадываю, во всяком случае.

Не сегодня. Я не знаю, чего хочу. Точнее, я просто не хочу. Кажется, дети, отвечая "не знаю" на вопрос "что тебе подарить", подразумевают, что желаний слишком много, и выбрать невероятно сложно; а взрослые - что желаний толком и нет никаких, поэтому - безразлично, дарите что хотите. Отнимаю руку и ступаю на твердый пол, так ничего и не придумав.

Ну вот. Никаких желаний. Я бы, наверное, испугалась, но мне и этого не хочется. Никакой хандры, в то же время. Просто, кажется, внутри выключили лампочку.
В детстве я боялась спать без света. А потом ничего, привыкла.

Розовыми туфлями пинать желтые листья. Ну и что.