день субботний

Никогда мне еще не приходилось есть овсянку с такой скоростью. Только-только я насыпала в нее черники, открыла "Американскую трагедию" (when in Rome, do as Romans do), удобно умостилась в кресле и приготовилась выпить вместе с чаем до последней капельки это тихое субботнее утро с его солнцем, птицами и покоем, как зазвонил скайп, принесший послание от Анн-Мари - поскольку дождь наконец-то прекратился, мы немедленно собираемся и едем изо всех сил наслаждаться жизнью. Встреча через полчаса. Против наслаждения жизнью через полчаса я ничего не имела - над чаем поднимался хвост прозрачного пара, черничины заманчиво синели в овсянкиных глубинах, солнце как раз добралось до моих пяток, - жарко, но в воздухе чувствуется приятная истома, сообщал мне Драйзер. И не успела я глубоко вдохнуть всего этого и на пятнадцать минут забыться в покойном безделии, как в дверь забарабанила хозяйка моей расчудесной в нижнем этаже квартиры с извещением, что ровно через десять минут тихая моя жизнь завертится в круговороте пылесоса, метелок для пыли и всевозможных опрыскивателей, потому что костариканские женщины грядут наводить тотальный порядок во всем доме. Драйзер полетел в сторону и сильно ушибся; на дикой скорости я впихнула себя в джинсы, овсянку в себя, махнула щеткой по волосам, схватила сумку, плащ и карту и отправилась прогуливаться из конца в конец по сонной улице, где вскоре - о счастье! - с диким скрежетом остановилась белейшая, огромнейшая и профессорская, одним словом, настоящая американская машина.

И мы поехали в горы. В горах давали древнюю, расписную и индейскую пещеру и нечеловеческой красоты виды на окрестности, так что мы то и дело притормаживали на обочине с риском свернуть себе шеи и громко зачем-то орали друг другу по-французски - нет, ну какая красота! - как будто этот факт требовал озвучания. И так мы все кружили, ахали и орали, пока наконец не спустились обратно в долину и на ближайшей развилке не наткнулись на указатель - Солванг. Самопровозглашенная датская столица Америки, - прочла я в путеводителе. - Едем?

И мы поехали. Промчавшееся над озером шоссе вывело нас сначала к огромному казино, которым владеют потомки тех, что расписывали пещеры (где ты, Фенимор Купер?), а потом в Швейцарию с ее шале и разноцветными коровами, мирно пасущимися на пологих горных откосах. Минут через десять такого счастья, наконец, появился и Солванг, ошеломивший нас с первого же дома. Ахтунг. Мы приехали в датский диснейленд. Разноцветные фахверковые домики, ветряные мельницы и дружелюбные пейзане. Посреди Калифорнии. Ровно посередине между пальмами и Тихим океаном. Этот безумный, безумный, безумный мир. Но какие там датские плюшки! и какое прекрасное калифорнийское вино!

Слайды воспоследуют.

bye bye miss american pie

А еще до того, в пятницу, я была звана на студенческую вечеринку - home-made pizza, sweet potato pie and girls' talk. Ну что сказать... конец третьего часа разговоров про безопасные связи застал меня в дальнем углу дивана в обнимку с журналом, посвященным проблемам старения и долгожительства, уменьшения калорий и увеличения физнагрузок - увлекательнейшее чтение, кстати, рекомендую. Особенно когда вокруг вас бесконечно пережевывают и выдувают пузыри из гендерных проблем. Мне их самых, простиоссссспади, и так хватает по роду и ходу проекта, ради которого я тут, собственно, и.
И неизбежно, неотвратимо вспоминается Филипп Эриа, написавший некогда об одном из калифорнийских университетов: "...многие из моих подружек - сторонницы вольных нравов - сохраняли в своем разгуле флегму и практический дух, что само по себе действовало достаточно расхолаживающе. Ни на грош беспорядка в самом оголтелом распутстве. Они увлекались без увлечения. Не очень-то вдохновляющий пример".